Маша в сердцах швырнула сумку на диван. Собеседование прошло неудачно. Ей точно не перезвонят. А все эта противная тетка из отдела кадров с отросшими корнями, грязной головой и ярко-красной модной помадой. Амбиций ей, видите ли, недостаточно!

Понапроходят модных курсов о том, как надо проводить собеседования, и начинается:»Кем вы себя видите через 10 лет?» Как будто ответ оппонента что-то изменит. Ну, допустим, ответит он, что генеральным директором этой конторы. И что? Молодец! Есть желание работать! Да ничего подобного! У него есть желание сесть в директорское кресло и он, скорее всего, может пойти ради этого на многое. А про хорошо работать никто не говорил. И, кстати, не спрашивал.

Да и вообще человек в здравом уме понятия не имеет, кем он будет через десять лет. Да чего уж там, даже через год! Мотивация, установки — это все прекрасно, но скидку на обстоятельства непреодолимой силы тоже надо делать.

И этот извечный вопрос:»Кем вы хотите стать?» Так и хочется сказать:»Космонавтом». Маша до сих пор на разных тестах так и отвечает. А что еще можно сказать этим людям, которые считают, что ее, Машину жизнь, так легко спрогнозировать? Да и можно ли им, этим людям, ответить правду? Да и не помещается она в скудной сточке анкеты. Вот дали бы Маше пачку, она бы тогда написала все. Хотя один раз в университете она написала правду, чем вызвала бурю смеха со стороны однокурсников. Знала бы она, что то ее эссе преподаватель бережно хранит до сих пор. И если бы оно могло выпорхнуть из его кладовых, то вот что бы оно нам поведало.

Кем я хочу стать.

С мамой Эдика я не была знакома лично. Но эта чудесная армянская женщина стала для меня олицетворением высшего кулинарного мастерства. Даже не так. Искусства дарить свое тепло и любовь.

Надо сказать, что Эдик был одноклассником моего младшего брата. Он был большим. Не толстым, нет. А именно большим. Квадратным. О своей поездке в Венецию он вообще не любил рассказывать. Ворчал, что понастроили узких проходов, приличный человек только боком и может протиснуться и то не везде.

Так вот этот Эдик как-то приехал к нам на дачу в гости. И привез целую сумку восхитительной домашней еды от своей мамы. Главное сокровище было на дне. В огромном глубоком противне был торт «Наполеон». Самодельный. Настоящий. С тающими во рту коржами, воздушным кремом и каким-то совершенно волшебным запахом. У нас в семье много готовят (брат-борец – тут хочешь-не хочешь готовить начнешь). И моя мама чудесно печет. Но этот «Наполеон» мы с ней трескали в ночи, забыв обо всем на свете. Папа с братом все-таки героически отбили у нас половину. Но это был лучший торт в моей жизни.

Если бы мечты вообще и мечты о любви в частности можно было испечь, то это точно был бы тот «Наполеон». Он вообще не имел ничего общего с реальной жизнью…

С тех пор у меня есть моя маленькая мечта. Она очень простая. Мне очень хочется, чтобы однажды, сидя где-нибудь на Венере или на Марсе, несколько человек смотрели в небо и грустили. А на столе стоял бы пустой поднос с крошками от пирога. Его доставили с Земли спецрейсом. Он был… Он был… Необыкновенный! И такой знакомый с детства вкус! В нем были намешаны детские радостные визги, смех, игры с папой, обливания водой из шланга летним знойным днем, клубника с грядки, хлюпание по осенним лужам и взятие снежной крепости. А еще в нем было много-много любви. И так жаль, что пирог был таким вкусным и так быстро закончился!

И если кто-то мне скажет, что запомниться пирогом – сомнительное достижение, то я вам отвечу: «Вы-таки никогда не пробовали «Наполеон» мамы Эдика!».

Прошло много лет. Но иногда так хочется, чтобы Эдик приехал к нам в гости еще раз. С тем самым маминым «Наполеоном».

И вот как сказать это на собеседовании? Да никак, конечно. Остается только печь… Для друзей, для родных, для знакомых и не очень. Чтобы однажды кто-то взгрустнул, глядя на крошки на тарелке, что торт был самым вкусным во вселенной и как жаль, что он закончился.

Автор: ММ